– Полагаю, да, – сказала миссис Фрисби. – Пока да. Но уже скоро.

– Мама тоже так говорит. Но кажется, что долго. А Джастин может жениться на ком-то другом.

– Может и нет, – сказала миссис Фрисби, которая понимала, о чем речь. – Он сам еще довольно молод. Как тебя зовут?

– Изабелла.

– Красиво имя.

– Мне нравится. Только мой брат называет меня Иззи. Мне это не нравится.

– Не сомневаюсь. Где твой брат?

– На собрании. Он старше. Все взрослые на собрании. Но моя мама не пошла. Мамы не всегда ходят. Она в зерновой, пакует зерно.

– Пакует зерно?

– Для Плана. Хотя ей не нравится План.

Опять План.

– Что такое План? Почему он ей не нравится?

– Это просто План. По которому мы будем жить и все такое. Ей не нравится, потому что она говорит, что жить будет трудно – без лампочек, холодильника, проточной воды. Но она не дезертир или подобно этому. Не как Дженнер. Дженнер нам не нравился.

– Кто такой Дженнер?

– Он был в группе, но ушел. Может, он вернулся обратно в НИПЗ. Мы не знаем.

Миссис Фрисби постепенно складывала в голове картину жизни в крысиной колонии; получалось что-то сумбурное, потому что Изабелла была всего лишь ребенком, но некоторые вещи были ясны: у них есть зерновая (предположительно, для хранения еды); женщины иногда ходили на собрания, а иногда нет; Никодимус, видимо, был главным; у них был План на будущее, который одобряли не все крысы, и один из них, по имени Дженнер, дезертировал. Или с ним ушли другие? Она уже было собиралась спросить Изабеллу, когда дверь библиотеки открылась, и в комнату вошли Никодимус, Джастин и мистер Эйджис. С ними пришла еще крыса, ей не знакомая.

Незнакомца-крысу звали Артур. Он был коренастым, крепким и мускулистым, с яркими глазами и уверенным взглядом. Он выглядел знающим.

– Можете считать его нашим главным инженером, – сказал Никодимус миссис Фрисби. – А в действительности можете звать Джастина начальником охраны – если бы у нас были такие должности, но у нас их нет. Мистер Эйджис подумал, что Артуру стоит присоединиться к нам, хотя не сказал почему. Итак, мы все еще не знаем, в чем ваша проблема.

Изабелла ушла. Она вновь уронила бумаги на пол, когда вошли остальные, и Джастин, к ее стыду и нескрываемому восторгу, помог ей поднять их.

– Привет, Иззи, – поздоровался он. – Как продвигается чтение?

– Хорошо, ответила она. – Я закончила третий уровень на прошлой неделе. Теперь я на четвертом.

– Уже четвертый уровень! Ты растешь!

С этими словами она в третий раз уронила бумаги и устроила переполох на полу. Ей было все равно, заметила ли миссис Фрисби, что Джастин зовет ее Иззи – лишь бы он как-нибудь ее называл.

Никодимус закрыл за ней дверь, а потом присел на одну из скамеек лицом к миссис Фрисби; остальные тоже присели. Мистер Эйджис вытянул больную ногу перед собой. Никодимус вынул из рюкзака очки для чтения, раскрыл их, надел и внимательно посмотрел на миссис Фрисби.

– Простите мне очки и пристальный взгляд, – сказал он. – Когда я лишился левого глаза, я повредил и правый; плохо вижу вблизи без очков, а в действительности да и с ними не лучше.

С этими словами он снял очки и положил их на стол.

– А теперь, – сказал он. – Что мы можем сделать вам, чтобы помочь?

Миссис Фрисби еще раз пересказала все события, которые привели ее сюда, а в конце повторила то, что посоветовал сказать филин – «перенести на подветренную сторону камня».

Она добавила:

– Я не понимаю, что он имел ввиду. Джереми, ворона, говорит, что это значит «сторона, где нет ветра». Но как это поможет?

– Думаю, я понял, что он имел ввиду, – ответил Никодимус. – В широком смысле подветренная сторона означает защищенную сторону. Птица, пролетающая над садом мистера Фитцгиббона, заметила бы то, что большинство из нас упустили бы из виду.

Он потянулся к рюкзаку и вынул из него лист бумаги и карандаш, вновь надел очки. Пока он говорил, рисовал набросок:

– Когда фермер распахивает поле с большим камнем на нем, он пашет вокруг него – близко к каждой из сторон, но оставляя треугольники невспаханной земли с каждого конца. Дом миссис Фрисби рядом с камнем, по нему пройдутся плугом, и, возможно, разрушат, как сказал филин. Но если мы перенесем его на несколько метров – чтобы он был за камнем, в его укрытии – тогда она с детьми сможет остаться там столько, сколько им нужно. С воздуха, как филин видит его, сад должен выглядеть так.

Он сквозь очки посмотрел на чертеж и положил его на стол.

Миссис Фрисби села на скамью, чтобы посмотреть на чертеж. Это была грубая карта, изображающая сад, большой камень практически в середине его, и то, как пойдет плуг, было очень похоже на круги вокруг лодки.

– Покажите мне, где ваш дом, – сказал Никодимус.

Миссис Фрисби указала на место на чертеже.

– Я знаю, где этот кирпич, – сказала крыса по имени Артур. – На самом деле я думал о том, чтобы его перенести, но я решил, что он слишком длинный для переноски. Они привязали его для веса к бороне, он упал, как только они закончили сад.

– Ты можешь передвинуть его, – спросил Никодимус, указывая на чертеж, – в это место, а потом снова его закопать?

– Да, – ответил Артур. – Это не должно быть трудно.

Миссис Фрисби была в восторге; глядя на карту, все стало ясно, она видела, какой простой была идея. Когда мистер Фитцгиббон будет пахать, он пройдет прямо за их домом; им не нужно будет переезжать, пока Тимоти не выздоровеет и пока не станет по-настоящему тепло. Она вновь вспомнила, как говорил ее муж: легко открыть дверь, когда у тебя есть ключ. Она нашла ключ. Или, точнее, филин нашел его.

Никодимус спросил Артура:

– Сколько времени тебе понадобится?

– Точно не скажу. Если собрать группу около десяти крыс, то пара часов. Если двадцать, то, может, час.

– Мы можем дать двадцать. Но все равно долго.

Он казался обеспокоенным.

Как и Артур.

– Да, – сказал он. – Нам придется работать ночью, но если так… Спрятаться негде. Место открытое.

– Нам придется позаботиться о Драконе, – сказал Джастин.

– Да, – проговорил мистер Эйджис. – А со своей ногой, мне этого не сделать. Мне не добраться до миски, тем более не вернуться назад.

Миссис Фрисби, смотря на их озадаченные лица, чувствовала, что восторг испаряется. Очевидно, что-то было не так.

– Я не понимаю, – сказала она. – Я, конечно, знаю о Драконе, но…

– Ночью, – ответил Джастин. – Дракон крадется по двору фермы, как тигр. И ты ни за что не увидишь его, пока он не окажется на тебе.

– Тогда вы все же не сможете перенести мой дом.

– Ну, – сказал Джастин. – Обычно…

Он повернулся к Никодимусу:

– Мне ей объяснить?

– Да, – ответил Никодимус.

– Обычно, – начал Джастин, – когда у нас длительный проект ночью – иногда даже днем – мы делаем так, чтобы Дракон нас не беспокоил: мы подкладываем ему в еду порошок, от которого он спит. Мистер Эйджис делает его. Это не причиняет коту вреда, но он становится очень сонным на восемь часов или около того. Мы оставляем караул, чтобы следить за ним, а потом можем спокойно работать.

– Вы сделали так вчера! – воскликнула миссис Фрисби, вспомнив фигуры, тащившие провод по траве, вспомнив, каким странно вялым казался Дракон, когда она его увидела. – Я наблюдала, как кот спит во дворе.

– Да, – сказал Джастин. – Но сегодня мистер Эйджис сломал ногу.

– То есть он не сможет сделать порошок?

– Дело не в этом, – ответил мистер Эйджис. – У меня его много.

– Проблема в том, – сказал Джастин. – что мистер Эйджис кладет его в миску Дракона на кухне. А со сломанной ногой, он не может двигаться достаточно быстро.

– Но почему мистер Эйджис, – спросила миссис Фрисби. – Разве кто-то другой не может это сделать?

– Я бы с радостью сделал это сам, – сказал Джастин. – Но я слишком большой.

– Видите ли, – объяснил Никодимус. – Миссис Фитцгиббон кормит кота утром и вечером, а его миска всегда стоит в одном и том же месте – рядом со шкафчиком в одном из углов кухни. Между полом и дном шкафчика есть маленький зазор. Несколько лет назад, когда у нас появилась мысль усыплять Дракона, мы вырезали дыру в полу прямо за шкафчиком – если бы мы выбрали другое место, они бы увидели. Чтобы добраться до миски, мистер Эйджис проходит под шкафчиком. Когда он подходит к краю, он быстро подбегает к миске, высыпает порошок и убегает из виду. Но со сломанной ногой он не сможет быстро бегать.

– Мы можем попробовать оставить наживку снаружи, – сказал Джастин. – Однажды это сработало.

– Однажды из дюжины попыток, – ответил Никодимус. – Это негарантированно, а у нас мало времени. Чтобы быть в безопасности, нам нужно передвинуть кирпич сегодня.

– Если бы у нас была кошачья еда… – сказал Джастин, думая вслух. – Он мог бы ее съесть, даже на крыльце, потому что знает, что она его. Может, сегодня я смогу пройти по чердаку и спуститься в кухню…